Первая любовь Варлама Шаламова

Красный Север

№63 (27 330) / СРЕДА, 18 июня 2014

Валерий Есипов

Варлам и Лида. История любви

 

  Варлам Шаламов (в нижнем ряду третий справа) по окончании школы. 1923 год.

Сегодня исполняется 107 лет со дня рождения нашего земляка, известного прозаика и поэта Варлама Тихоновича Шаламова. Предлагая вашему вниманию рассказ о его первой юношеской любви (избранницей поэта была Лидия Перова-Сигорская), мы впервые публикуем одно из забытых стихотворений поэта.

До недавних пор было известно только одно стихотворение Варлама Шаламова, посвященное Лидии, которое было опубликовано в первом маленьком сборнике стихов Шаламова «Огниво», изданном в 1961 году, и с тех пор не раз перепечатывалось. Нелишне его напомнить. 

В пятнадцать лет 

Хожу, вздыхаю тяжко, 

На сердце нелегко. 

Я дергаю ромашку 

За белое ушко. 

Присловья и страданья 

Неистребимый ход. 

Старинного гаданья 

Неумолимый счет. 

С общипанным букетом 

Я двери отворю. 

Сейчас, сейчас об этом 

Я с ней заговорю. 

И Лида сморщит брови, 

Кивая на букет, 

И назовет любовью 

Мальчишеский мой бред. 

Среди стихов Шаламова - суровых по преимуществу - это выделяется необыкновенной теплотой и чистотой. Понять нетрудно: он вспоминает о своей первой любви. И не где-нибудь вспоминает, а на Колыме! Ведь по всем найденным на сегодня источникам стихотворение было написано примерно в 1950 году, когда Шаламов работал, еще будучи фельдшером-заключенным на лесоучастке на колымском ключе (речке) Дусканья. Он жил один в избушке медпункта и все свободное время, долгими полярными вечерами, писал стихи. Двенадцать лет в лагерях он не смел и думать о них, а тут - прорвало. Написал тогда очень много, а опубликована была при его жизни (Варлам Шаламов умер в 1982 году) лишь мизерная часть. «Колымские тетради», куда вошло и это стихотворение, увидели свет полностью лишь в 1994 году.

Недавно мне посчастливилось найти в архиве Шаламова в Москве старые, пожелтевшие рукописи его стихов, написанных на Колыме. И - о чудо! - там оказалось еще одно стихотворение, посвященное Лиде Перовой. 

Юность 

Л. П. 

В большинстве наших дач 

Никогда не видать 

Уважения к геометрии, 

Потому что они 

В наши ранние дни 

Чересчур переполнены ветром. 

Это ветер принес, 

Как услужливый пес, 

Мне записку в закрытом конверте. 

Приглашение там, 

Чтоб послал я к чертям 

Теоремы слепого Эвклида. 

Написать мне могла, 

И притом не со зла, 

Только ты, моя милая Лида. 

Я вернулся назад 

Через изгородь в сад, 

Подчиняясь во всем этикету. 

Ты сидишь на скамье, 

Как мадам Рекамье, 

Кружевные поправив манжеты, 

Ты сейчас без ума 

Начиталась Дюма, 

Причесалась по старым 

портретам. 

Рыжий сломанный клен 

К нам пришел на поклон, 

Примостясь на крылечка ступени. 

Мы хозяева тут, 

Соловьи нам поют, 

Как хватает им только терпенья. 

На ближайшей из дач 

Поселился скрипач - 

Это он музыкант наш придворный. 

И заря горяча 

От смычка скрипача, 

От поэмы любви непритворной. 

И походка смычка 

Молода и легка, 

И прекрасна его дорога. 

И так хочется нам 

Верить юности снам, 

Нашей юности-недотроги. 

И тогда в тишине 

Ты протянешь ко мне 

Неумелые легкие руки. 

И забудешь сама, 

Что читала Дюма, 

Да и то, вероятно, от скуки. 

И зарниц фейерверк 

Поднимается вверх. 

Мне пора, моя милая Лида... 

Между мной и тобой, 

Разделенных судьбой, 

Никогда не вставала обида. 

Очень о многом говорят эти стихи. И о таланте Шаламова-поэта (хотя видно, что это непритязательный полушутливый экспромт). И о его характере - вполне добром и мягком, когда он вспоминал о юности, о лучших годах жизни. Любопытно узнать и о месте, где проходили свидания Варлама и Лиды - что за дачи были в Вологде в 

1920-е годы, где они находились, беспорядочно разбросанные «без уважения к геометрии»? И что за скрипач мог там рядом играть? 

Вопросов много, но сначала о Варламе и Лиде. Они вместе учились в одной школе - единой трудовой № 6, бывшей гимназии. 

Обучение тогда у мальчиков и девочек было раздельное, и они познакомились в школьном драмкружке, руководил которым Варлам. В повести «Четвертая Вологда» Шаламов ярко описывает некрасовский вечер в клубе «Красная звезда», проводившийся силами драмкружка. Вечер был посвящен столетию со дня рождения Н. А. Некрасова, а оно отмечалось в декабре 1921 года, так что Варламу в это время было всего четырнадцать с половиной лет.

 Гвоздем программы был спектакль «Русские женщины», поставленный по поэме Некрасова. Главную роль - княгини Екатерины Трубецкой, жены декабриста, в нем играла Лида Перова. А Варлам был и режиссером, и чтецом (он читал со сцены стихи своего любимого Игоря Северянина, посвященные Некрасову), и ответственным за фейерверк... Тогда, на театральной почве, они и подружились. Жили недалеко друг от друга: Варлам - у Софийского собора, а Лида - на углу нынешних улиц Октябрьской и Ленинградской, в деревянном доме купца Красильникова (Лида, рано оставшаяся без родителей, была приемной дочерью этого купца). 

«Мы все тогда влюблялись почем зря», - рассказывала мне в конце 1980-х старая вологжанка Екатерина Николаевна Сигорская, хорошо знавшая и Варлама, и Лиду (ставшую со временем ее снохой). «Влюблялись почем зря» - значит, сильно, много, вовсю, на полную катушку. А разве бывает иначе в школьные годы? «Красавицей Лиду назвать трудно, но она была очень мила и умна», - говорила Сигорская.

Чувство Варлама к Лиде, судя по стихам, было необычайно горячим, и можно понять, что он жестоко страдал из-за своей любви. Целый букет ощипанных ромашек - «любит-не любит» - не поэтическая выдумка! Значит, сомневался сильно в ее любви. Ведь большой взаимности - судя опять же по стихам - с ее стороны не наблюдалось, Лида видела в Варламе скорее верного друга. И на то были серьезные причины: у нее уже имелись давние воздыхатели и ухажеры. Ими были ее друзья по художественному кружку, в котором она тоже занималась, - Дося (Феодосий) Бочков и Вася Сигорский. Причем оба они были на пять лет старше Варлама. И неудивительно, что она вместе с ними в 1923 году уехала в Москву учиться. Дося и Вася стали художниками, Лида - биологом. И судьба повернула так, что сначала, в конце 20-х годов, она вышла замуж за Бочкова, а потом, в 1933 году, - за Сигорского (с ним она прожила уже до конца дней). 

А у Шаламова в эти годы тоже шла своя, совсем другая жизнь. В 1929 году он был арестован в первый раз, а в 1937-м отправлен на Колыму. И здесь, после лагерных мытарств, в одиночестве тайги, много думал о первой любви, о Лиде, на которую не имел никаких оснований обижаться и которая ему осталась дорога. Два стихотворения говорят сами за себя. 

Судьба свела их снова в Москве в конце 1950-х годов. Они оказались почти соседями - жили напротив друг друга в двухэтажных домах (построенных пленными немцами и ныне снесенных) на Хорошевском шоссе. У него номер дома был 10, у нее - 11. Первое время они часто общались. «Вечерами у нас сидит Шаламов», - так сообщала Лидия Васильевна из Москвы своей золовке Екатерине Николаевне Сигорской. 

В квартире земляков писатель мог почувствовать сохранившееся в полной мере вологодское радушие и гостеприимство. В своих разговорах они часто вспоминали родной город, в том числе Шаламовскую горку - так называли зимнюю ледянку на берегу реки, которую заливал старший брат Варлама Сергей. Именно во многом благодаря этим воспоминаниям писатель начал работать над «Четвертой Вологдой». И кто знает, не эти ли встречи подтолкнули Шаламова к таким строкам: 

Я - северянин. Я ценю тепло. 

Я различаю, где добро, где зло... 

Валерий ЕСИПОВ