https://35media.ru/articles/2021/04/02/kak-nachinalsya-cherepoveckij-muzej
Как начинался череповецкий музей
Елпидифора Барсова называют основателем череповецкого музея. Он передал городу коллекцию, с которой все началось. «Речь» узнала, что барсовские экспонаты прошли через огонь, пыльные чуланы и разграбления и едва не были увезены в другой город.
Фигура всероссийского масштаба
Строго говоря, музейным руководителем или работником Елпидифор Барсов никогда не был и прославился на всю страну на ином поприще, как историк древнерусской литературы, этнограф, фольклорист и представитель других научных направлений. С музейным делом уроженца села Логиново Череповецкого уезда роднила страсть к коллекционированию.
В последней четверти XIX века Барсов передал Череповцу свою археологическую коллекцию, вокруг которой было построено первое музейное собрание города. В 1896 году, когда музей открывался, в нем числилось 3759 предметов, поступивших от 41 жертвователя. Зерно, брошенное Барсовым и другими энтузиастами, дало богатые всходы. Сегодня фонды Череповецкого музейного объединения насчитывают около полумиллиона единиц хранения.
«Ельди… Ельди… Ну хоть убей… Ваше превосходительство…» — описывает легендарный писатель и журналист Владимир Гиляровский в произведении «Москва и москвичи» встречу с Елпидифором Барсовым и то, как он тщетно пытался выговорить имя ученого. На что тот, судя по рассказу, не обижался.
Имя Елпидифор — греческого происхождения и означает «приносящий надежду». В «Википедии» нашлось с десяток известных Елпидифоров, и почти все родились в XIX веке и являлись творческими натурами. Вероятно, череповецкого Елпидифора назвали так по святцам: согласно православному календарю, 15 ноября Елпидифоры отмечают именины, а Барсов родился 13-го.
Благодаря успехам в науке и общественной деятельности Елпидифор Барсов добился того, чтобы высшее общество Москвы и Санкт-Петербурга произносило его имя без запинки. Перечислим его главные достижения: был хранителем отдела рукописей Румянцевского музея, членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской академии наук и действительным членом Императорского Московского археологического общества.
И наконец, написал исследование «Слова о полку Игореве» и составил три тома книги «Причитанья Северного края», отмеченные медалью Русского географического общества и Уваровской премией.
В описании Гиляровского Елпидифор Барсов не похож ни на классического ученого, ни на богатого коллекционера-филантропа.
«Вижу, с бульварчика Патриарших прудов тропотит мелкими шажками, чуть не бежит, маленький человечек с рыжеватой округлой бороденкой и маленькими «северными» пронзительными глазками, весело глядящими, ничего не видя из-под измятой полястой шляпенки. Одет он был в модную тогда среди небогатой интеллигенции коричневую размахайку-крылатку», — описывает журналист их встречу в Москве.
Коллекция Барсова: что с ней стало
Череповецкий историк Эльвира Риммер доказала, что столичная знаменитость бывал в родных краях постоянно и влиял на жизнь Череповца. Визиты были связаны с научной деятельностью и дружбой с городским головой Иваном Милютиным. Удивительно, как он поспевал повсюду, если учесть, что путь от Череповца до столиц до запуска железной дороги составлял 4 — 5 суток.
Эльвира Риммер собрала большой материал о работе Елпидифора Барсова в наших краях. Здесь он вел археологические раскопки на берегах Шексны, изучал былины, предания и песни деревенских жителей. Очень радовался, обнаружив в Череповецком уезде в 1870 году настоящих «профессиональных» плакальщиц, известных на всю округу.
В те годы Елпидифор Барсов и начал проводить в Череповце свои первые выставки. Иван Милютин уже заставил греметь город на всю страну, и сюда поехали представители монаршей фамилии. Череповец стоял на Мариинской системе, удобной для речных прогулок.
«Когда приезжали великие князья, Милютин их, естественно, принимал, устраивал выставки, — рассказывает Эльвира Риммер «Речи». — Например, была выставка промышленных изделий. Милютин просил Барсова помочь ему в организации так называемой археологической выставки. Раньше слово «археология» понимали не так, как сегодня. Все древности назывались археологией, а не только найденные в земле».
Елпидифор Барсов привез свою коллекцию и сделал выставку, которая очень понравилась великим князьям Романовым.
«Местные богачи вместе с Милютиным воспряли духом и решили, что следует организовать в Череповце музей, — говорит историк. — И стали обращаться с этим вопросом к Барсову, не поможет ли он. Елпидифор Васильевич обрадовался, что на его родине созрели для такого хорошего дела, и решил положить основание музею собственной коллекцией».
Идею поддержала городская дума, и дело зашевелилось. Деятельный Барсов отправил экспонаты, надеясь на то, что им подберут достойное здание. Но был разочарован выделенным помещением, найдя его небезопасным. Ученый оставил коллекцию в учительской семинарии, поскольку ею руководил его друг.
«В Новгороде, узнав о коллекции, начали хлопотать о том, чтобы ее отправили туда, — говорит Эльвира Риммер. — При этом они писали, что Череповцу она ни к чему, ничего в ней ценного нет. И даже чуть ли не приказ директору учительской семинарии пришел — отправляй, и все. А тот уперся: нужно спросить у Барсова. Тот написал грозное письмо министру просвещения, в котором сообщил, что свою коллекцию никуда не отдаст, потому что считает, что она должна находиться в Череповце и способствовать образовательным целям населения. Вот такой патриот был».
После нескольких смутных лет, когда коллекция переезжала из семинарии в здание думы, музей был открыт. Спустя два года после его рождения город специально выстроил каменное здание для музея. Оно сохранилось и известно горожанам как Детский музей на проспекте Луначарского.
Несколько слов о коллекции Елпидифора Барсова и ее судьбе. Эльвира Риммер нашла рассказ самого ученого о том, что он купил ее у волоколамского священника за довольно приличную сумму.
«Когда я пришла работать в музей, стала интересоваться историей музея, — вспоминает историк. — Те, кто работал до меня, считали, что коллекция Барсова была утеряна. Помещение было плохим. Кроме того, в 1891 году там случился пожар, в каком из помещений, неясно. И расхитители сделали свое дело. Позднее я поняла, что часть коллекции сохранилась. В частности, парсуны (старинные портреты. — Авт.). Их срочно отреставрировали и поместили в экспозиции. До нынешнего ремонта парсуны находились в Художественном музее».
Сергей Виноградов
Комментариев нет:
Отправить комментарий